Ну и на чём мы поедем в такое время? Где выберем позицию для стопа? У выезда из гаража? А вот что это там такое белеется у переправы? “Газель” что ли? Это интересно…

Проблем не возникло. Только пришлось подождать, пока переправятся с того берега. До Кашкаранцев домчались со свистом и пылью из-под колёс.

А вот и церковь. Как я её не заметил на пути туда – ведь автобус в деревню заезжал. Стоит на краю деревни. Стандартной конструкции, обшитая, судя по всему, поздняя. Квадратный в плане основной объём, пятигранная алтарная апсида, трапезная – по длине такая же, как и основной объём, но пониже и поуже. Двускатная кровля, завершение не сохранилось. Всё вроде бы простенькое, но глаз почему-то радует: очень приятные пропорции. Используется как клуб. С западной стороны явно современная пристройка, перекрытая на один скат, клубное помещение. Пока ещё достаточно светло для фотосъёмки, надо сделать хотя бы пару кадров. Самая лучшая точка – с крыльца ближайшего домика. Заодно, может быть, привлеку внимание его обитателей.

Внимание привлечь удалось. Из домика вышла бабушка, поинтересовалась, кто я такой и что здесь делаю. Я ей с готовностью всё объяснил, даже задал пару неконкретных вопросов. Но наше общение на этом и ограничилось, номер не прошёл. Надо искать другие варианты и заодно сориентироваться в здешних местах.

Линия Терского берега в основном ровная. Но в этом месте она резко выдаётся в море, образуя небольшой полуостров, который, собственно, и занимает деревня Кашкаранцы. Стоит прямо у воды. С трёх сторон море, и даже не сразу понятно, с какой стороны шумит прибой. Самое примечательное здесь сооружение – огромный маяк. Находится в непосредственной близости от деревни, к нему прилегает небольшая огороженная территория со своим комплексом построек. С другой стороны деревни, чуть поодаль, виднеется воинская часть с выделяющейся двухэтажной кирпичной коробкой.

Можно попробовать вписаться на маяк. У въезда на территорию – несколько слегка выцветших угрожающих надписей типа “Объект МО РФ” и “Посторонним в.” Рядом калитка, без охраны и постоянно открытая. И забор только с одной стороны, с другой только одна секция. Некоторые постройки явно жилые. И свободное место для одного человека на одну ночь, думаю, могло бы найтись. Надо искать самого главного начальника.

Главный начальник в отъезде. Того, кто его замещает, тоже на месте нет. И вообще это военная часть, режимный объект, и по моей надобности обращаться сюда не совсем по адресу.

Возможно, что и не так всё однозначно, но сейчас не хочется лишних моральных нагрузок, хочется просто отдохнуть. Пойдём в деревню по второму кругу.

Кашкаранцы – деревня не очень маленькая. Но, как мне потом объяснили, постоянно здесь живут только в двух домах. В остальные приезжают как на дачу, и народ здесь в основном городской. Со всеми вытекающими. Вот удалось сейчас пообщаться с одним таким дачником. Задал ему несколько дежурных вопросов, после чего стало ясно, что он не местный и перспектив никаких нет.

Однако, время критическое, девятый час вечера. То, что я здесь свечусь уже около часа, эффекта не даёт. Надо на всякий случай присмотреть себе какой-нибудь пустующий сарайчик, желательно не очень грязный. Есть тут один такой, бывший колхозный, с остатками сена и выставленными окнами. И в эти окна сильно поддувает, а ветра здесь не стихают. Поэтому лучше будет вспомнить свой стародавний опыт фольклорных экспедиций. Там нас иногда пускали ночевать в клуб. Клуб здесь в наличии, надо только найти заведующую. Вон у колодца трое девчонок лет двенадцати, можно их спросить. Девчонки сказали, что зав. клубом здесь Ира Сидорова, и дом её недалеко от клуба, объяснили какой именно. Интересно: они её так по-свойски называют, она что, молодая? А вот этого спрашивать не следовало. Вопрос был понят неадекватно. В ответ посыпалось наперебой: “У неё трое детей. И муж. И коза”. Коза, несомненно, – самое страшное, что может быть в подобной ситуации. К слову сказать, молочка от этой Сидоровой козы (в прямом смысле!) я попробовал уже в этот вечер. Очень даже приятное на вкус.

Ирина открыла мне в клубе Ленинскую комнату, ту самую западную пристройку. Комната совершенно замечательная – большая, места много, имеется стол, кресла. Электричество пока ещё тоже есть. Здесь его дают с семи до двенадцати вечера и утром совсем ненадолго – дизель, слышно, тарахтит в сарае. Поэтому народ здесь живёт без холодильников, питается консервами.

Клуб сегодня открыт, в нём тусуются несколько местных подростков. Очень своеобразно проводят время: приносят с собой магнитофон и просто сидят в зрительном зале, слушают музыку. И, в общем, не мешают. Ирина скипятила мне у себя на газу пол-кана воды, сейчас что-нибудь сообразим себе на ужин…

Ну вот, кажется, все проблемы на сегодня решены, можно теперь немного сбросить напряжение, например, сходить к морю.

Морской берег здесь низкий и плоский, представляет собой зелёный лужок с низенькой травкой, метрах в тридцати от воды переходящий в каменистую россыпь. Камни в основном того же красно-бурого цвета, что и в кузоменьских песках, но встречаются и самые разные: серые, синие, зелёные, красные, пятнистые, в полоску, в крапинку, с причудливыми узорами. Преобладающий размер – в три-четыре ладони, хотя встречаются самые разные: от совсем мелких до крупных валунов.

Как хорошо белой ночью просто ходить по берегу моря и ни о чём не думать! Только слушать шум прибоя да смотреть на волны, разбивающиеся в мелкие брызги на излёте. И скрипеть камнями, перекатывающимися под ногами.

А если по правде, то удавалось это с трудом, в части “ни о чём не думать” и “сбросить напряжение”. Есть у меня одно дурное свойство: если я наберу обороты, то остановиться уже не могу. Регламент в эти дни был довольно жёсткий, и, кроме того, я ещё начал устанавливать себе различные контрольные сроки, которых изначально не было. Изначально я вообще здесь по времени не был ограничен, мог путешествовать сколько угодно. Но после я должен был присоединиться к ребятам, подрядившимся поработать на Кенозере, на одной из тамошних деревянных часовенок. И мне вдруг захотелось состыковаться с ними непременно в Плесецке, на вокзале. Из Москвы они должны выезжать 22-го, сегодня 18-е – и пошли математические расчёты…

И с завтрашним днём тоже хотелось поточнее определиться. Я сегодня пока тыркался по домам, узнал кое-что интересное. Крестов тут на берегу два – один в 6 километрах, другой чуть подальше, и поставлен недавно. Километрах в двух от этих крестов есть святой родник, дорогу мне примерно объяснили. Что же касается мыса Корабль, то он, оказывается, довольно протяжённый, а начинается километров через 6 после крестов, так что, если будет желание, то вполне реально побывать везде. И поэтому на следующее утро, собираясь в дорогу, я даже не хотел брать с собой остатки печенья. Думал: путь не сложный, имеется трасса с автостопом, обойдусь. В последний момент всё-таки взял. Если бы я знал, насколько это для меня окажется важным…

Вышел в начале одиннадцатого. Занёс Ирине ключ от клуба и сказал, что вернусь часам к трём. Лучше бы ничего не говорил…

До крестов надо идти по старой дороге, идущей прямо по берегу. Очень хорошая дорога, ровная и твёрдая, две машинные колеи. Справа море плещется на некотором отдалении: отлив; слева сосновый бор; прибрежная полоска – карликовые можжевеловые кустики, малюсенькие сосенки, ёлочки, заросли шикши и ещё не распустившегося вереска, россыпи фиолетовых цветочков травки Богородицы. Утренняя прохлада потихоньку улетучивается, облака рассеялись, тёплый ветерок с моря. Замечательная погода, замечательная дорога. Шёл бы себе и шёл.

Вот и первый крест. По карте он соответствует месту, обозначенному как “изба Крестовая”. Крест старый, обветшалый, продутый ветрами, высотой метра полтора. Говорят, за мысом Корабль, ближе к Кузоменю, есть ещё один такой. Они, видимо, стоят периодически по всему Терскому берегу – памятные, поклонные, обетные.

Невдалеке угадываются остатки самой избы Крестовой. По всем признакам это была рыболовецкая тоня. Моё внимание привлекло не совсем обычное сооружение: маленький четырёхугольный сруб 2´ 2 метра с двумя как бы дверными проёмами на противоположных стенах, с бревенчатым потолком, но без крыши, вместо крыши вся постройка присыпана большим земляным холмом. Это сооружение я поначалу даже принял за часовню, но, увидев аналогичную штуку на следующей тоне, понял, что это, скорей всего, склад-холодильник для рыбы.

До креста Безымянного Инока пришлось немного пройти дальше. Вот он – совсем невысокий, малозаметный. Если специально не всматриваться, его легко проскочить. Традиционный восьмиконечный, свеженький, недавно поставленный, высоты около полуметра. На центральной перекладине прибита дощечка с вырезанной надписью:

ПРЕПОДОБНЫЙ

БЕЗЫМЯННЫЙ ИНОК

КАШКАРАНСКИЙ XVII в.

Снизу небольшими валунами выложено символическое надгробье. Вокруг на четыре стороны света разложены уцелевшие венцы от завалившейся часовни, половинки брёвен по полтора-два метра длины. Здесь надо обязательно задержаться…

Отсюда бы сразу и на святой родник. Дорога должна начинаться где-то здесь. Что-то её не видно. Куда идти искать, вперёд или назад? Или выходить на основную? Нет, так нельзя! Куда я всё гоню? Не в Москве. Не за этим сюда приехал. Стоп, отдыхаем, никуда не идём. Надо же хоть немного поваляться на траве, походить босиком. Это же такое блаженство! Не уходил бы отсюда.

Однако уже половина первого, а я обещал быть к трём. И это время было названо не случайно. Мне бы желательно сегодня после обеда из Кашкаранцев стронуться. В Плесецк надо выехать в ночь на 22-е, следовательно (обратный отсчёт): 21-го Ковда, 20-го (т.е. завтра) – Кандалакша, причём хотелось бы не очень поздно, чтобы было время посмотреть город. Но прежде надо ещё добраться до Умбы…

Родник, как мне потом объяснили, я проскочил. Хотя вышел на правильную дорогу и всё время смотрел по сторонам, не отходит ли куда тропка. Но – не заметил. Жалко. Надо чем-то компенсировать, например, обязательно добраться до мыса Корабль. Аметисты там специально выискивать я не собираюсь, не для того сюда ехал, просто хочется побывать на самом месте: если оно здесь такое популярное, значит, надо полагать, интересное. Обратно к трём тогда уже наверняка не успею, но уж гулять так гулять.

Идти сейчас лучше по основной трассе. Пусть это не так интересно, как по берегу, зато есть шанс тормознуть что-нибудь попутное. Кроме того, здесь легко отслеживать расстояние: трасса маркирована километровыми столбами. Пройти мне надо километров пять-шесть.

Вот дорога пошла под уклон, судя по карте, сейчас должен быть ручей Точиленный. Всё правильно.

Интересное явление: здесь все ручьи сухие. То, что это ручей, угадывается только по камням, словно бы искусственно выложенным по дну русла посреди мхов. И ни малейшей струйки воды. Такое впечатление, что по ручью стекала не вода, а эти самые камни, стекали и вдруг в какой-то момент одновременно все застыли, как в стоп-кадре. К сожалению, я так и не выяснил, в чём причина, почему ручьи сухие и почему комаров нет. Единственное предположение, которое приходит на ум – это что, возможно, в этом году здесь было очень раннее и сухое лето. Хотя дело, наверное, не только в сухости: я сегодня, когда искал родник, проходил мимо болота – и по-прежнему ни одного комара.

У Точиленного ручья дорога выходит к берегу моря, к очередной избе, рыболовецкой тоне. Эта тоня по всем признакам обитаема, по крайней мере, в неё периодически наведываются. Даже название написано на избушке: “Точиленная”. Аккуратными, крупными буквами. Такое уже вижу не в первый раз. Территория частично огорожена символической оградой из отдельных секций забора, прислонённых друг к другу в шахматном порядке. Это похоже на местную традицию. Задерживаться здесь не следует, времени мало, надо идти дальше.

Попутный грузовик нагнал меня только под самый конец. Водитель, сам не местный, про мыс Корабль ничего не знает. Пришлось ориентироваться исключительно по километровым знакам. Мыс должен начинаться на 12-м километре от Кашкаранцев. Слишком далеко заезжать не хотелось, вышел на 14-м.

Мыс Корабль – это на самом деле не мыс. Это просто участок берега, довольно протяжённый, километров 6-7, где повышается рельеф и начинаются скалистые обрывы. Если смотреть со стороны моря, то кажется, что действительно у берега стоит корабль. Раньше здесь кипела бурная жизнь: промышленным образом добывали аметисты, работало много народа, был лагерь геологов. Потом добычу прекратили, территория первоначально охранялась, затем сняли и охрану, а штольни засыпали бульдозером. Дело в том, что как только здесь прекратились разработки, в эти штольни потянулось очень много желающих полазить, поискать камушки. А это занятие небезопасное.

Повышение рельефа уже угадывается, когда едешь по дороге. Сойдя с грузовика и выйдя к морю, я сразу понял, что перестраховался, сошёл слишком рано. Хотя по всем признакам это уже мыс Корабль, но места ещё не столь интересные. Пришлось ещё километра три с половиной пройти вперёд по берегу.

Водитель, что вёз меня вчера из Варзуги в Кашкаранцы, говорил, что на мыс Корабль они ездят до Лодочного ручья. Если от Кашкаранцев, то это километров 19. По всей видимости, там и есть самые интересные места – штольни и всё такое. Но я до них не дошёл. И не дошёл, как потом выяснилось, совсем немного, всего-то километра два. Просто надо было поставить себе какой-нибудь мысленный предел. Например, вон тот огромный одинокий камень, стоящий в воде. Иначе так можно идти до бесконца, а сил потрачено уже порядком. И вообще – уже час назад я должен был вернуться обратно. В таких ситуациях меня больше всего беспокоит то, что в деревне начнут волноваться.

Берег стал совсем высоким и заметно более каменистым. У моря резко обрывается отвесной скалой. Сейчас дойти до места, где он снова понижается и найти спуск к воде, к прибрежной каменистой россыпи у подножия скал. Может, найду что интересное. Хотя, как мне сказали, всё самое интересное с поверхности уже давно выбрано туристами-любителями. Если целенаправленно искать аметисты, то надо лезть глубоко – где-то дальше в скалах со стороны моря должны быть полости.

К своему стыду, я даже не представляю, как эти аметисты выглядят. Знаю только по описанию, что это должно быть скопление остроконечных кристалликов. На береговой кромке мне таких, естественно, не попалось. Но приглянулись некоторые камешки, довольно часто здесь встречающиеся. В целом такого же коричневого цвета, как и скалы, но на некоторых гранях частично имеется тонкий поверхностный слой явно иной природы, цвета сиреневого или тёмно-синего, со строгими геометрическими узорами. Надо себе выбрать штуки три, самых мелких. У меня по незнанию сначала даже возникло предположение, что это и есть аметисты, но этим же вечером Ирина показала мне настоящие. Потом, правда, один специалист мне объяснил, что это действительно аметисты, только сточенные морем до основания.

Однако время уже… – лучше не смотреть, пора покидать эти аметистовые берега с выбеленными морской солью фрагментами деревьев и двигаться на основную дорогу.

Основная дорога на карте не обозначена. Сколько до неё – неизвестно. Но не должно быть очень много, поскольку дальше, у Лодочного ручья, она снова приближается к берегу, это я ещё запомнил вчера, когда ехал.

Идти надо напрямую через бор по компасу. Бор самый замечательный: можно запросто идти без дороги в любом направлении. Никаких болот, никаких завалов. Только сосны да мох, да невысокая травка. Да вот ещё олений рог на пути. Правда, всё в горку. Чуть больше километра, и основная трасса.

До Кашкаранцев, судя по столбам, 17 километров. При теперешнем состоянии от одной этой цифры становится, мягко говоря, неуютно. Одна надежда на попутный транспорт. Но всё равно лучше не ждать, а идти.

Честно говоря, я сегодня немного лопухнулся: очень мало взял с собой съестных запасов. Полбутылки чая, остатки пачки печенья, несколько карамелек. И это на весь день! Единственный раз за всё путешествие извёл подчистую всё, что имел.

Когда есть принципиальный шанс тормознуть попутку, идти пешком по трассе не так тяжело. Думаешь подспудно: ну вот ещё немножко, и кто-нибудь меня подберёт. Так, глядишь, и ещё 5 километров отшагал. Потом ещё. А потом уже и никакие попутки не нужны: вон деревня уже виднеется.

Машины, вообще-то, были. Две встречные. И перед самой деревней ещё три, опять же встречные. Я потом на досуге подсчитал, сколько всего за сегодня оттопал. Получилась кругленькая цифра – 40 километров! Абсолютный рекорд, за один день я ещё столько не ходил.

Всё это замечательно, но времени без двадцати восемь, куда и на чём я сейчас поеду в такое время и при такой транспортной ситуации? Самый лучший вариант – это переночевать ещё раз в клубе и уехать утром. Что только Ирина скажет по этому поводу? Надо прозрачно намекнуть. Мне кажется, здесь проблем возникнуть не должно.

Их и не возникло. Остаток вечера в моём распоряжении. Надо бы попытаться выяснить что-нибудь про церковь: как называется, когда построена, как выглядела раньше. Начну, пожалуй, со вчерашней бабушки из ближнего домика. Она ещё моей фамилией восхищалась и всё спрашивала, не из здешних ли мест мои корни.

У бабушки пробыл не больше десяти минут. Про церковь она ничего не знает, посоветовала обратиться в другой дом, к Ульяне Емельяновне – ей 77 лет, она должна знать.

У Ульяны Емельяновны я пробыл тоже минут десять. Сведения довольно скудные. Церковь Тихвинской Божией Матери. Построена вместо старой, сгоревшей, тоже Тихвинской. Была ещё колокольня. Церковь была вроде бы одноглавой, но точно Ульяна Емельяновна не помнит. Когда её закрывали, она была маленькой девочкой, значит, это произошло где-то в начале 30-х. И это всё, что мне удалось выяснить.

Всё, пора заканчивать на сегодня свои дела: завтра желательно выйти не позже восьми, соответственно, подъём не позже шести.